По мнению социал-демократа Евгения Осиновского, получившего в марте 2014 года по коалиционному договору с Партией Реформ пост министра оборазования Эстонии, две главных проблемы русской школы Эстонии - низкий уровень владения эстонским языком и более низкий уровень общего образования. В интервью порталу ERR он отметил, что государственный русский лицей, создать который предложила новая коалиция, в смысле концепции преподавания стал бы русской школой уровня XXI века.
Вы министр с русской фамилией. Чувствуете ли вы повышенные ожидания в отношении своей персоны со стороны русской общины и защитников русских школ?
В демократической стране правительство и должно отвечать ожиданиям жителей. С другой стороны, у разных групп общества, у того же Совета русских школ свои ожидания. Я поддерживаю диалог со всеми группами людей и активно общаюсь. Политику я веду исходя их своих принципов и позиции правительства.
Мне уже пришло предложение встретиться с представителями организации «Русская школа Эстонии», и я однозначно намерен с ними встретиться и готов обсуждать возможные точки соприкосновения, чтобы найти разумное решение проблем, которые существуют в русскоязычном образовании.
Насколько эти ожидания будут оправданны, оценивать будут другие через 11 месяцев. Я, со своей стороны, намерен сделать все, чтобы по возможности максимально снять существующее в обществе напряжение в этом вопросе и договориться о дальнейших действиях.
Как Вы лично относитесь к Языковой инспекции и применяемым санкциям в отношении учителей русских школ?
Я не раз заявлял, что в интеграционных вопросах метод наказания - далеко не самый эффективный, если не сказать наоборот. Наказания всегда приводят к контрреакции с другой стороны, и вы сами видите, что проблема владения эстонским языком на достаточном уровне остается. Думаю, что такой метод никак не способствует решению проблемы.
Языковая инспекция прислушается к Вашему мнению? За первый квартал этого года она выписала достаточно много новых штрафов и предупреждений.
На самом деле сама Языковая инспекция в последние годы все больше ориентируется именно на мотивацию, то есть посылает людей в первую очередь на языковые курсы, а не штрафует или увольняет.
В ближайшее время состоится моя встреча с представителями Языковой инспекции. Я попробую понять их точку зрения по этому вопросу, и со своей стороны выражу ту же позицию, которую только что озвучил. На мой взгляд, нынешняя политика не способствует достижению тех целей, которые ставятся.
Насколько разумна существующая в Эстонии схема, когда эстонские и русские дети ходят в разные детсадовские группы, в разные школы, а уже потом, на уровне основной школы начинается обратный процесс - так называемая интеграция и сплочение общества. Может, в Эстонии и не было бы такого разделения общин, если бы все учились в одной школе с самого начала?
Мне нравится модель школы с двумя отделениями, как в Азериской средней школе, где я начинал свой школьный путь, или в школе Кехра. На мой взгляд, это очень интересная и позитивная модель, где дети учатся в разных классах, на разных языках, но внеклассная деятельность совместная. Этот опыт можно было бы использовать более широко.
В 90-е годы эстонским правительством было принято политическое решение о сохранении русских школ - в том числе по причине того, что идее совместной учебы сопротивлялись и эстонцы. Будет ли пересмотрено это политическое решение, тем более что кадров для русских школ становится все меньше?
Я придерживаюсь общего мнения, что у родителей и детей должна быть максимальная свобода выбора формы обучения, чтобы снять существующее напряжение. Говорить о ликвидации системы в любом случае неправильно. В нынешней ситуации, если говорить об интеграционных процессах вообще, то методы ликвидации, наказания и так далее позитивных результатов не дадут.
Сейчас речь идет об общей тенденции развития. Демографические данные показывают, что как русских, так и эстонских детей становится все меньше, поэтому стоит подумать о большей физической интеграции русских и эстонских детей в одном физическом пространстве как об одной из возможных моделей.
Конечно, если делать все неправильно, то это только создаст дополнительное напряжение. Однако пример тех же Азериской и Кехраской школ показывает, что это абсолютно разумный вариант.
Вы сами учились когда-нибудь на русском языке?
Нет.
Как Вы относитесь к мнению, что переход русских школ на эстонский язык - это эксперимент над детьми, потому что в процессе образуется школа не русская, но и не эстонская, такой школы до сих пор еще не было.
Скорее, говорится о главной проблеме - с чем я полностью согласен, – что переход был недостаточно подготовлен в методическом смысле, в плане учебных пособий и готовности учителей преподавать на эстонском языке. В этом смысле можно говорить о неком эксперименте: заявляется, что наша цель - повышение уровня владения эстонским языком и повышение конкурентоспособности русских детей и так далее, но исходя из того, что происходит на самом деле, возникает вопрос - насколько реально этого достичь в данной ситуации.
Я и ранее заявлял, что реформу начали не с того конца, то есть нам надо заниматься повышением уровня эстонского языка в основной школе, а не в гимназии.
Что вы собираетесь в этом отношении успеть за 11 месяцев?
В коалиционном договоре прописано, что мы проведем анализ происходящего, оценим имеющийся сегодня уровень, и в зависимости от результатов уже можно будет планировать реальную политику.
Что касается основной школы, то здесь опять же следует проанализировать разные практики, которые существуют на сегодняшний день. Разные школы подходят вопросу обучения эстонскому языку по-разному, сами экспериментируют с разными методиками. Если мы сможем оценить результативность разных практик, то найдем позитивные примеры для гимназического уровня или для всей системы в целом.
В коалиционном договоре говорится и о подготовке к созданию русских лицеев в Таллине и Нарве. Какого рода русский лицей вы собираетесь создать, и чем он будет принципиально отличаться от обычных русских школ, где достаточно внимания уделяется и русскому языку, и русской культуре, или от того же Таллинского русского лицея?
Таллинский русский лицей - это школа, которая на сегодняшний день не является школой, поскольку не имеет разрешения на обучение. По нашему мнению, следует создать государственную гимназию с 1 по 12 класс, которая будет преподавать углубленно русский язык и русскую культуру, и которая будет работать не только для русских детей, но и для эстонских - по аналогии с Французским лицеем или Английским колледжем.
Существует ещё третья модель - Таллинская немецкая гимназия, которая действует на основании двустороннего договора с ФРГ, и здесь была бы возможность договора с Россией о создании такого лицея, о чем говорил еще прежний министр. Но в нынешней геополитической ситуации я не уверен, что удастся за 11 месяцев договориться с нашими восточными соседями по этому вопросу.
У кого из эстонских русских может возникнуть интерес к такому лицею? Почему им нужно идти именно в государственный русский лицей, а не выбрать обычную русскую школу? Там будет и гимназическое образование на русском языке?
Школа будет работать на основании закона, что на гимназическом уровне означает частичное обучение на эстонском языке. На сегодняшний день в русской школе две проблемы. Первая - это низкий уровень владения эстонским языком, вторая, почти универсальная проблема - более низкий уровень общего образования по сравнению с эстонскими школами.
Результаты теста PISA показывают среднее отставание [учеников русских школ от эстонских] на 35 пунктов. Если посмотреть на вторую часть теста, которая измеряет умение решать практические задачи, то разница уже в 45 пунктов. Радует, конечно, что русские школы в Эстонии показывают значительно лучшие результаты, чем российские школы.
Все же у русских школ Эстонии однозначно существует проблема. Видно, что в эстонских школах переход на новую модель обучения происходит быстрее, чем в русских.
Что означает эта новая модель?
Мы переходим с концепции заучивания - где учитель перед классом передает какую-то массу знаний ученикам, - на модель, где ученик непосредственно и активно принимает роль в учебном процессе, где меньше фактов, больше инициативности, организации, размышлений и так далее. Это абсолютно неизбежный вектор развития системы образования во всем мире и в Эстонии в том числе. В русских школах до сих пор этот процесс происходит более медленно.
Государственный русский лицей мог бы более активно взять за основу новую модель обучения. То есть это была бы русская школа уровня XXI века в смысле концепции преподавания.