Юрист-правозащитник Мстислав Русаков считает, что после акции со сносом советских памятников в Нарве, осуществлённой 26 августа, Эстония вступила в другую юридическую реальность. В своей публикации на портале
Dokole.eu юрист пытается пояснить почему, по его мнению, нынешнее правительство толкнуло страну в эпоху беззакония средневековья.
Мстислав Русаков: Прощай, JOKK
JOKK – это аббревиатура эстонской фразы juriidiliselt on kõik korrektne (юридически всё корректно), что означает, что формально всё, как бы, соответствует закону, но, по сути, нарушаются чьи-то права, и решение явно несправедливое.
Эстония всегда отличалась филигранностью своего JOKK, умением мастерски представить чёрное белым. Можно даже было сказать, что JOKK – это эстонская NOKIA. Но это уже в прошлом. Сейчас вместо юридических обоснований своих явно неправомерных действий правительство начало ограничиваться озвучиванием политической мотивации:
-
нарвский танк надо было забрать, потому что эстонцы такую к нему неприязнь испытывали, что прямо кушать не могли;
-
защитников танка надо было на всякий случай арестовать, хотя они ничего и не сделали противозаконного;
-
российским гражданам надо перестать давать визы, потому что война и Путин.
Танк являлся собственностью Нарвы. Сначала хотели поменять закон, как это было сделано, например, в 2007 году перед сносом “Бронзового солдата”. Потом поручили решение вопроса нарвскому горсобранию, а после решили вовсе не заморачиваться, а просто забрать у Нарвы танк на основании (задержите дыхание, как сказал бы Задорнов) не закона и, даже, не решения правительства, а протокола полиции о принятии на хранение движимого имущества. То есть правительство не только инициировало акт вандализма, но ещё и присвоило себе без какого-либо законного основания чужую собственность.
Перед проведением спецоперации по вывозу нарвского танка было арестовано восемь активистов, организовавших дежурство у памятника. Их задержали, потому что они могли организовать массовые беспорядки. То есть они ещё не успели совершить ничего противоправного, но их уже для профилактики арестовали. Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) допускает задержание лица только в том случае, если оно в чём-то подозревается. Согласно части 2 статьи 217 УПК лицо задерживается в качестве подозреваемого, если:
-
Оно застигнуто при совершении преступления или непосредственно после этого;
-
Очевидец или потерпевший указывает на него, как на лицо, совершившее преступление;
-
Следы преступления указывают на него, как на лицо, совершившее преступление.
В соответствии с частью 3 той же статьи на основании иных данных, указывающих на совершение преступления, лицо может быть задержано в качестве подозреваемого, если:
-
Оно покушалось на побег;
-
Его личность не установлена;
-
Оно может продолжить совершение преступлений;
-
Оно может уклониться от уголовного производства или воспрепятствовать последнему иным образом.
Как можно заметить, ни одно из оснований не подходит к задержанным в Нарве. Задерживать можно после совершения преступления, но никак не до. В противном случае арестовать можно было бы кого угодно. С точки зрения правительства любой русский – потенциальный преступник. В Англии произвольные аресты были запрещены ещё в Великой хартии вольностей в 1215 году (ст. 39). В какое средневековье нас толкает нынешнее правительство?
Дальше – больше. Эстонские власти уже заговорили о “коллективной ответственности” россиян за войну на Украине и этим обосновали запрет на выдачу им виз. Это уже относит нас к временам Чингисхана. По заведённым им обычаям за одного воина, сбежавшего с поля боя, казнили десять других. Если сбежал отряд из десяти солдат, то убивали сотню. Современное же международное право, мягко говоря, не поощряет
коллективные наказания.