Российский политолог и журналист-международник Александр Носович в своей публикации на портале rubaltic.ru утверждает, что страны Восточной Европы, а в особенности страны Прибалтики ждёт сильнейший удар по экономике со времён кризиса 2008-2009 годов, который уничтожил миф о «балтийских тиграх», показав экономическую несостоятельность Литвы, Латвии и Эстонии, постсоветская «история успеха» которых оказалась построена из ничем не обеспеченных финансовых «пузырей».
Алексей Носович: Кризис «обнуляет» всю постсоветскую модель развития стран Прибалтики
Европейские эксперты утверждают, что страны Восточной Европы ждет сильнейший удар со времен всемирного кризиса 2008–2009 годов. Периферийные восточные регионы ЕС, включая страны Прибалтики, эпидемия коронавируса заденет больнее всех. Коронавирус стал мощнейшим катализатором кризисных тенденций в Прибалтике: он ударил по всем основам, которые составляли постсоветскую модель существования Эстонии, Латвии и Литвы. Потенциальные потери так велики, что страны Балтии могут не вынести болевого шока.
«Коронавирус все изменил. Наши первоначальные прогнозы давно стали макулатурой. Так называемый пессимистичный («суровый») сценарий теперь скорее является оптимистичным», — говорится в пресс-релизе Венского института международных экономических исследований (WIIW) о прогнозах.
В результате глобальной пандемии коронавируса страны Восточной Европы ждет острый системный кризис, сравнимый с тем, что был в 2008–2009 годах, причем страны Прибалтики от этого кризиса могут и не оправиться.
Учитывая высокую степень неопределенности, новые прогнозы WIIW для 23 стран Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы представляют собой набор из четырех сценариев воздействия коронавируса на экономику, включая базовый сценарий развития до коронавируса, «умеренный» (в лучшем случае), «средний» и «тяжелый» (худший вариант развития событий). Учитывая события последних дней, худший сценарий становится наиболее вероятным. В целом, при «тяжелом» сценарии рост региона в этом году составит 1,1%, что делает этот год худшим для региона со времен мирового финансового кризиса.
«Тяжелый» сценарий предполагает, что распространение кризиса может быть сдержано к середине 2020 года и что крупнейшие экономики мира предпримут крупные скоординированные политические меры. Если одно из этих условий или оба не будут выполнены, экономические последствия будут еще более негативными и продолжительными», - пишет Венский институт международных экономических исследований.
Возникает закономерный вопрос: почему эпицентр заражения коронавирусом в Европе - Италия и Испания, а худшие сценарии рисуют Восточной Европе? Между прочим, такое уже не впервые. В 2008 году мировой экономический кризис начался в Соединенных Штатах Америки, а больше всех в мире от него пострадала Латвия. Впритык к ней шли и другие «прибалтийские сестры».
Предыдущий кризис уничтожил миф о «балтийских тиграх», показав экономическую несостоятельность Литвы, Латвии и Эстонии, постсоветская «история успеха» которых оказалась построена из ничем не обеспеченных финансовых «пузырей».
Кризис из-за коронавируса и вовсе «обнуляет» всю постсоветскую модель развития стран Прибалтики, подрывая все составляющие, из которых эта модель складывается.
В экономической сфере отказ от «наследия оккупации» и «европейский выбор» Литвы, Латвии и Эстонии состояли в революционном перекраивании структуры экономики, 60% которой в советский период составляла промышленность. От нее решено было отказаться и идти в постиндустриальное общество, что вылилось в уничтожение «советских монстров» - фабрик и заводов индустриальной эпохи. Сотни предприятий по всей Прибалтике были приватизированы, раздроблены, утилизированы, сданы на металлолом. Их место занимала сфера услуг, доля которой в экономике доросла до тех же 60%.
В условиях чрезвычайного положения из-за коронавируса именно экономикообразующая прибалтийская сфера услуг гибнет первой. Под удар в первую очередь попали не просто услуги, а те мелкие, не наукоемкие и не интеллектуальные услуги, специализацию на которых выбрали страны Балтии в 1990-е годы. Кафе и рестораны закрыты, туризм запрещен, из магазинов работают только продуктовые и аптеки.
Другими составляющими прибалтийской экономики являются сельское хозяйство и транзит. Последний в Латвии и Эстонии уже находится в кризисе из-за ухода российских грузов. Из-за европейского и, вероятно, глобального экономического кризиса, который подстегивает коронавирус, упадет и нероссийский грузопоток. Сельское хозяйство в Прибалтике в последние годы было ослаблено войной санкций с Россией и поддерживалось на плаву искусственно - главным образом за счет дотаций фермерам из Брюсселя.
В новой ситуации Евросоюз радикально урежет дотации и на сельское хозяйство, и на инфраструктурные проекты для стран Прибалтики; предполагаемый масштаб экономических потерь стран ЕС от пандемии таков, что не исключено полное прекращение дотирования Восточной Европы.
Между тем европейские дотации — еще одна основа экономической модели Литвы, Латвии и Эстонии. В то время, как в Китае разворачивалась история с коронавирусом, западные европейцы уже намеревались их сокращать. Теперь, когда коронавирус - это в первую очередь не про Китай, а про Европу, причем именно Западную, субсидии на выход из БРЭЛЛ (энергокольцо Беларусь - Россия - Эстония - Латвия - Литва), железную дорогу Rail Baltica и тому подобную прибалтийскую «блажь» могут не просто урезать, а урезать на 100%.
«История успеха» Прибалтийских республик, о которой вплоть до последнего времени упорно твердили экономисты либерального толка, состояла в достижении выдающихся макроэкономических показателей за счет максимальной экономии на социальных расходах. Социальная инфраструктура объявлялась еще одним «наследием оккупации», которое по мере возможности нужно «оптимизировать».
Поэтому социальная сфера в Прибалтике год от года ужималась как шагреневая кожа. И в том числе - сфера здравоохранения.
Закрывались больницы, фельдшерские пункты и родильные дома, врачи и прочий медперсонал массово эмигрировали, молодые специалисты учились ради того, чтобы уехать на Запад сразу по получении диплома о медицинском образовании.
Официальные Вильнюс, Рига и Таллин с гордостью предъявляли темпы прироста ВВП выше среднеевропейских, однако стыдливо умалчивали о худшей в ЕС социальной статистике, которая шла рука об руку с этим рекордным приростом, о самых низких в Европе затратах на социальную защиту, на поддержку самых уязвимых групп населения, на развитие медицины.
Жители Литвы, Латвии и Эстонии от этой «истории успеха» бежали на самом пике макроэкономических показателей, чем отравляло победные реляции прибалтийским руководителям. Объяснить массовую эмиграцию населения в условиях, когда жить с каждым годом становится лучше и веселее, они в итоге так и не сумели.
Так что чем дольше продолжалась «история успеха», тем больше молодых трудоспособных работников эмигрировало из Прибалтики. Оставались недееспособные пенсионеры, их доля в структуре населения опасно росла, и перед Прибалтикой в новом десятилетии маячил коллапс системы пенсионного обеспечения.
Теперь же все негативные факторы досрочно сошлись в одной точке. Прибалтика встречает коронавирус с «оптимизированной» социальной инфраструктурой, непропорционально высокой долей стариков среди населения (а по ним новая инфекция бьет больнее всего), с закрывшейся на карантин сферой услуг, почти без способного поддержать экономику крупного производства и с перспективой лишения всех дотаций ЕС.
Это крах всей модели существования постсоветских Литвы, Латвии и Эстонии. Болевой шок будет настолько силен, что страны Балтии его могут и не пережить.