Яна Тоом: Русские Эстонии - обычные люди, если им делают больно, то они реагируют  

Когда в начале политического сезона реформисты стали мусолить вопрос о русских школах, я сперва просто пожала плечами. На правом фланге эстонской политики толчея, как на Северном вокзале Парижа, а у нас скоро выборы. Однако сказанные кем-то глупости начали множиться: уже обозначились прогрессивные деятели, которые беспокоятся о несчастных детях в русских школах, а также сторонники сегрегации, которые тревожатся о несчастных детях в эстонских школах. Кроме того, некоторые мои коллеги великодушно предложили местным русским самим дозреть до идеи ликвидации русского образования.

 

Постойте, но ведь школы - это вопрос серьезный. Настолько серьезный, что его лучше оставить специалистам. Так не оставят же - слетаются, как мухи на …мед. Спорить с политиканами, которые закусили удила и решили во что бы то ни стало ликвидировать русскоязычное образование, бессмысленно. Они не воспринимают аргументы, поскольку не знают многих элементарных вещей о предмете спора. Например, они не знают, что сегрегация в образовании в ЕС строго запрещена, а школы для меньшинств - это вообще не сегрегация. Они не понимают, что в Эстонии нет параллельных эстонской и русской систем образования, а есть единая школьная система и единая программа, отличающаяся только (!) языком обучения. Они не догадываются, что школы на родном языке не мешают, а помогают получению хорошего и качественного образования - и что нынешнее отставание русских школ по результатам экзаменов увеличилось как раз в процессе перехода на эстонский.

 

Наконец, они не задумываются, что существующая модель - компромисс между двумя общинами. Последнее очень важно, и чтобы нарушить хрупкое равновесие ради пары-тройки дополнительных мест в Рийгикогу, надо сильно не любить свою родину. И я сейчас объясню, почему так считаю.

 

У эстонцев с подачи СМИ сформировалось определенное мнение о политиках, занимающихся вопросами русского образования. С одной стороны, есть хорошие политики, которые объясняют, почему надо быстрее или медленнее ликвидировать образование на русском языке. Аргументы могут быть разными, но делается все в интересах самих местных русских — как же иначе? Кроме того, есть политики-бяки вроде меня, защищающие русское образование по глупости либо по злому умыслу. Умысел в том, чтобы ”раскалывать” общество, сохранять ”сегрегацию”, (неосознанно) ”выполнять приказы Кремля” и так далее.

 

Трагикомизм ситуации в том, что этими плохими делами занимаемся не мы, а наши идеологические противники. Такое вот неосознанное вредительство. Фигурально выражаясь, мои оппоненты сыплют камешки на шестеренки, которые двигают вперед эстонское общество. Понятно, что колесики и так крутятся со скрипом, а тут и вообще могут остановиться.

 

Я знаю, о чем говорю: у меня есть личный опыт (я по-прежнему мать русского школьника) и хорошее понимание того, как устроена система (я была столичным вице-мэром по вопросам образования). Кроме того, я точно знаю, какие настроения царят в среде русских жителей Эстонии. Два года назад я заказала Saar Poll социологический опрос. Мне захотелось понять, что происходит: в тот год в основной школе на русском училось 22 тысячи человек, а в эстонские основные школы отправилось в десять раз меньше русскоязычных учеников - хотя ограничений для поступления не было никаких. Чуть менее семи тысяч школьников обучались в классах языкового погружения. Возник закономерный вопрос: какую же модель образования эстонские русские считают для своих детей идеальной?

 

В рамках заказанного мною опроса респондентам предложили выбрать одну из семи моделей русской школы - от ”все на русском”, до ”никаких русских школ в принципе”. Нынешнюю школьную модель с формулой 60:40 в гимназических классах поддержало 20% русских респондентов. Половина опрошенных русских сочла идеальными модели, где все или почти все обучение было на русском. Среди эстонцев нынешнюю модель поддержал каждый седьмой, а большинство высказались за модели, в которых эстонского в русской школе больше, чем сегодня.

 

Таким образом, нынешняя модель русской школы - компромисс, который почти никому не нравится, но позволяет держать систему в равновесии.

 

Мои коллеги наивно полагают, что местные русские сами ничего не решают, что кто-то им объясняет, что такое хорошо и что такое плохо, - прямо как малышам в детском саду. Должна вас огорчить: эстонские русские - обычные люди, и если им делают неприятно и больно, они реагируют соответственно. Если реформисты и ”Исамаа” реализуют свои смелые планы на практике, никакой прокремлевской пропаганды больше не понадобится. И даже жаловаться будет не на кого — сами виноваты. Хорошенький подарок всем нам в год столетия республики.

 

Результаты опроса: Какую модель школьного образования  вы считаете самой лучшей для русскоязычных жителей Эстонии?  (Январь 2016 года.)

Модель №1 - учебная работа в русскоязычных школах с 1 по 12 класс ведется на русском языке, а эстонский язык изучается как иностранный. Модель № 2 - учебная работа в русскоязычных школах с 1 по 12 класс ведется преимущественно на русском языке, долю учебной работы на эстонском языке определяет самостоятельно каждая школа. Модель № 3 - учебная работа в русскоязычных школах (начальной и основной) ведется на русском языке, а в гимназии (с 10 по 12 класс) по меньшей мере 60% учебного материала преподается на эстонском языке. Модель № 4 - учебная работа в русскоязычных школах (начальной и основной) ведется на русском языке, а в гимназии - полностью на эстонском языке. Модель № 5 - учебная работа в русскоязычных школах в начальной школе (с 1 по 4 класс) ведется на русском языке, а в основной школе и гимназии — полностью на эстонском языке. Модель №6 - учебная работа в русскоязычных школах с 1 по 12 класс ведется на эстонском языке, русский язык изучается в качестве отдельного предмета. Модель № 7 - русскоязычные школы закрываются, все дети независимо от родного языка учатся в школах с эстонским языком обучения.