У главы Центристской партии Эстонии Эдгара Сависаара сложилось впечатление, что у страны по состоянию на конец 2015 года нет ни настоящего правительства, ни премьер-министра. Есть союз трех партий, который и правит и человек, который раз в неделю ведет заседания правительства, а его по привычке именуют премьер-министром. Об этом сказал Эдгар Сависаар в подводящем итоги 2015 года года интервью газете Kesknädalal.
Эдгар Сависаар:
- Поздравляем с победой на выборах председателя Центристской партии. Конкуренция была сильной. Как вы расцениваете поединок с Кадри Симсон?
- Думаю, что победа была отнюдь не такой «тоненькой», как хотят считать некоторые. Тоомас Хендрик Ильвес на президентских выборах опередил Арнольда Рюйтеля всего на 12 голосов, но никто не говорил, что он победил еле-еле.
Если учесть, какую массированную кампанию вела противоположная сторона и какую фору она имела, то победу можно признать вполне убедительной. Как я позднее узнал, Симсон решила баллотироваться в председатели уже в конце лета – то ли в июле, то ли в августе. Вспомните, каким было тогда состояние моего здоровья. Думаю, что для конкурирующей стороны мое намерение баллотироваться стало неприятным сюрпризом.
Когда четыре года назад в председатели баллотировался Юри Ратас, в возможность его победы не верила даже его команда. В этом году команда Симсон была уверена в победе. Мне говорили, что они прогнозировали исход 60 на 40 процентов в пользу Симсон. Другая особенность нынешних выборов заключалась в противостоянии не только отдельных кандидатов, но и команд. С одной стороны Сависаар с Тоом, Лооне, Котка и Карилайдом, с другой – Симсон с Витсутом, Репс, Стальнухиным и Ээсмаа.
K сожалению, приходится признать, что нынешняя кампания отличалась куда большим переходом на личности, чем предыдущая. Я хочу выразить свою признательность Ратасу, который тогда удержался от личных выпадов в мой адрес, хотя ему, безусловно, советовали обратное. Симсон избрала другой путь – и тотчас же, как объявила, что хочет быть председателем. Напомним: она сказала, что Сависаара следует поберечь: пусть, мол, поправляет свое здоровье.
- На первый взгляд это выглядело красиво и даже благородно. Но создалось впечатление, что Симсон своими словами намекала, что Сависаар недееспособен и по медицинским показателям не в состоянии руководить партией. Было ли это личным оскорблением?
- Заявлять только что победившему тяжелую болезнь человеку: послушай, твое здоровье никуда не годится, конечно же, тяжкое личное оскорбление…
Я всегда считал, что, какой острой не была бы конкуренция, существуют темы, которых в политической борьбе некорректно затрагивать. Это здоровье и личная жизнь.
Почему Симсон ни разу не усомнилась в дееспособности одного из ведущих политиков Германии, министра финансов Вольфганга Шойбле и не посоветовала ему уйти на пенсию? А ведь Шойбле фактически вернулся с того света. Последние двадцать лет он передвигается в инвалидном кресле. Между прочим, Шойбле старше меня. А прикованный к инвалидному креслу Франклин Делано Рузвельт разве не был одним из самых лучших президентов за всю историю США? А я не собираюсь оставаться в инвалидном кресле: раньше или позже, я снова начну ходить.
Если Симсон принимает за личные нападки то, что я назвал ее оранжерейным политиком, то, простите, ведь это истинная правда! Если мы называем Таави Рыйваса политбройлером, который в жизни ничем не занимался, кроме политики, нигде не работал, кроме как на внутрипартийных постах, то будем же самокритичны и по отношению к членам своей партии. У нас в Центристской партии тоже расцвели такие политики, и Симсон – яркий пример. Юри Ратас четыре года назад мог предъявить карьеру успешного бизнесмена и опыт управления столицей – уже не говоря, что в качестве вице-мэра он отвечал за сложнейшую сферу работы. Симсон, напротив, управляла только парламентской фракцией одного созыва.
- Конгресс закончился. Отчего же СМИ не унимаются?
- Да, конгресс завершен и председатель партии избран, но если почитать СМИ, останется ощущение, что конгресс продолжается, и избирательная кампания все еще длится.
Вот, к примеру, Майлис Репс извещает, что сторонники Симсон не закопали топор войны. („Репс удивляет откровенностью: мы свой топор войны не зарыли “, Postimees, 3. 12). Maйлис, дорогуша, неужто между нами идет война? Я лично со своими однопартийцами не воюю, я вообще ни с кем не воюю, даже с Партией реформ. У нас с ними глубокие разногласия, но это не война.
И еще. Вы, вероятно, помните выступление Яны Тоом. СМИ утверждали, что слова «Мы своих не бросаем» - типично русское выражение, заимствованы из официальной пропаганды России. И снова ложь! Первыми это выражение употребляли американские морские пехотинцы во время войны во Вьетнаме. Оно даже стало сюжетообразующим в голливудских военных фильмах.
Почему тогда СМИ не писали, что Яна Тоом опирается на американскую пропаганду? Наверно, потому, что размахивать жупелом российского влияния сподручнее?
Я убежден, что партия окрепнет. Проигравшая выборы команда должна сделать для себя глубокие выводы. Хотят ли они оставаться в партии? Пока что никто не изъявлял желания выйти из партии. И это правильное поведение. Никто не собирается исключать их из партии. Нам надо вместе идти вперед... В будущем году – президентские выборы, в 2017 – выборы в местные самоуправления. Нам надо отстоять свой успех в Таллине и добиться успеха в других самоуправлениях. Планку следует поднимать высоко, так как местные выборы – репетиция парламентских выборов 2019 года. Целью нашей может быть только победа Центристской партии на парламентских выборах.
- Kак вы считаете, кто еще кроме Таави Рыйваса вхож в т.н. «заднюю комнату» Партии реформ
- С большой долей вероятности Рыйвас как раз туда не вхож. Он остается премьером, пока это выгодно Михалу и Розиманнусу. Мне кажется, что скорее премьерствует здесь Евгений Осиновский. Он решает, кто пойдет или не пойдет на разные должности в Европе. Естественно, ему все равно, будет это Партс или кто другой, просто он хочет показать Рыйвасу, кто сильнее. Летом Осиновский хотел стать премьером при смене коалиции, теперь, возможно, хочет стать премьером в этой же коалиции. Вообще же у меня сложилось впечатление, что у нас нет настоящего правительства; у нас есть союз трех партий, который и правит. Настоящего премьер-министра тоже нет; есть человек, который раз в неделю ведет заседания правительства – и его по привычке считают премьер-министром.
- Каким был для вас уходящий год?
- Годом испытаний, прежде всего в личном плане. И годом истины. Я узнал, кто мне на самом деле близок, а кто только хочет что-то получить от меня. Но главное: я убедился, что хороших людей намного больше, чем плохих. Я открыл для себя столько людей, о которых раньше не знал, но которые приходили теперь мне на помощь. И отсюда мораль – надо больше общаться с обычными людьми. Черпать у них жизненную мудрость, силу и здоровье. Тысячи людей, пришедшие на хутор Хундисильма, пришли не просить чего-то, а предложить свою помощь и поддержку.
-Каким вам видится будущий год?
- Сотрудничество в Сирии между США, Россией и Францией дает надежду на смягчение напряженности между державами. Мировые лидеры едины в своем стремлении уничтожить ИГ. Если не сделать этого, террор раньше или позже достигнет Скандинавии и Балтии. Мы не великие державы, как США и РФ, но свой вклад должны внести. Неужели наше правительство до сих пор считает, что основная внешнеполитическая угроза для нас исходит из Москвы? ИГ недавно выпустило карту, на которой отмечены враждебные ему страны. В том числе Эстония. Пока что террор нас не затронул. Надеюсь, не затронет и в будущем году.
Надеюсь, что в будущем году мы получим президента, у которого хватит времени на то, чтобы заниматься делами своего государства. Надеюсь, что вместо беженцев к нам вернутся наши люди, покидавшие родину. Этот процесс уже идет, но не благодаря политике правительства, а благодаря внешним факторам.
А если говорить о себе, надеюсь, что будущий год подарит мне еще одного внука.