Политический обозреватель эстонского Vikkerraadio Пеэтер Калдре считает, что нам в Эстонии пора перестать стыдиться открыто говорить про возможную военную угрозу со стороны России и не бояться из-за этого получить ярлык русофоба. Об этом он сказал в эфире своего радиоканала 11 октября.

Во вторник, 11 октября, в передаче эстонского Vikkerraadio ведущий Пеэтер Калдре (ПК) в беседе с бывшим послом Эстонии в России Мартом Хельме (МХ) и аналитиком Центра оборонных исследований Каарелом Кааса (КК), целиком посвящённой положению в России, подробно рассмотрели две темы: инициативу премьер-министра Владимира Путина по созданию Евразийского Союза, и решение России резко увеличить бюджетные расходы на развитие своих вооружённых сил.

Перед началом основной части беседы Пеэтер Калдре вставил новость о том, что экс-премьер Украины Юлия Тимошенко приговорена к 7 годам лишения свободы, не преминув найти в этом событии прямую связь с Россией, поскольку суд признал Тимошенко виновной в превышении должностных полномочий при подписании газовых контрактов с Россией в 2009 году, что нанесло Украине материальный ущерб в особо крупных размерах. Март Хельме полагал, что Тимошенко дадут какое-нибудь символическое наказание, поэтому сделал вывод, что, видимо, «выйдя из периода послевоенной «холодной войны», мы попали в такой период, где происходят не символические гражданские «избиения», а начинают происходить серьёзные устранения неугодных», и в отличие от случая с заключением в тюрьму Ходорковского «дело имеется не только с устранением бизнесмена, которым Тимошенко также являлась, но и ясным образом – устранением конкурирующего политика. Ясно, что всякий российский, или постсоветский олигарх в какой-то мере не чист на руку, но не всех же сажают в тюрьму, не всем выносят приговор. Так что здесь указали место не только Тимошенко, но определённому политическому крылу, даже определённым политическим принципам.»

Пеэтер Калдре, подхватив мысль собеседника, развил её до того, что «в определённом смысле указано место и будущему Украины, и, значит, Янукович и сторонники этого политического крыла сделали свой выбор в направлении, о котором мы сейчас и будем говорить – в направлении создания Евразийского Союза.» Перейдя таким образом к одной из главных тем беседы, ведущий кратко обрисовал суть недавнего предложения Владимира Путина, и заметил, что «выйти с ним в такое время, мол, давайте создадим вовсе Евразийский Союз, в котором нет таких проблем, как в Европейском Союзе, или они – другого характера, под управлением России, для тех, кому такой союз предлагается, может выглядеть даже аттрактивным. Вопрос же в том: сколько в таком предложении политического популизма, и набирания себе плюсов, а сколько – экономической разумности?»

Каарелу Кааса такой ход премьера Путина показался прежде всего политическим ходом, а не экономически мотивированным шагом, и в обоснование сослался на недавнее мнение российского политолога Глеба Павловского, который высказался в своей статье так, что «средний класс России в своих установках достаточно критичен в отношении российской власти, но он одновременно и пассивный, его трудно политически мобилизовать. Что ни одна идея, с помощью которой можно добиться единения России, не работает. Положение – таково, что Путин, или его команда очевидно, таким слоганом «даёшь Евразийский союз!» пытается как-то объединить народ России. Экономика Белоруссии резко падает, и России надо её поднимать – никакого другого выхода не видно. Закулисная сторона такого Евразийского союза примечательна тем, что употребляемая при этом семантика, лексика узнаваема, и указывает на Александра Дугина (российского философа, приверженца евразийской концепции развития России – О.Р.) на его державность, миссионерскую роль России, наполовину коричневую идеологию – и это узнаваемо в предложении Путина.»

Март Хельме согласился с собеседником в том, что эта идея старая, и вспомнил, что «впервые услышал об Евразийской идее в начале 90-х гг. И даже Н.Назарбаев тогда опубликовал книжку о необходимости создания союза Казахстана и России, и ещё кого-то, дабы образовать единое экономическое пространство, и совместно, по-возможности интегрироваться с Западной Европой, и в таком виде представлять собой мощную геополитическую, целостную совокупность, которая в масштабе мировой экономике и политике была бы мощной и конкурентоспособной.»

В своих воспоминаниях Март Хельме плавно перешёл на концептуальное выступление Евгения Примакова в 1996 года, который в своей лекции «впервые выступил с идеей мультиполярного мира. И в этой речи он в какой-то мере повторил те идеи, которые уже были мне знакомы по этой идее Евразийского союза Назарбаева. Суть дела, как и в теперешнем выступлении Путина, в том, что ясно вырисовывается система мультиполярного мира в виде концентрических кругов, где центрами притяжения были бы США; Россия со своими среднеазиатскими республиками и Арменией; Украина тоже, по логике, должна быть включена туда же, про Белоруссию вообще без вопросов; следующий центр, конечно же – Европейский Союз, и – Китай вместе с Юго-восточной Азией. Неясным остаётся, что же с Индией: с кем она бы должна быть.»

При этом Марта Хельме очень обрадовало то, что «Балтийские страны в таком Евразийском союзе не называются! Мы, по всей вероятности, всё же включены удобненько в этот другой центр – Европейский Союз, и, вероятно, что в дипломатическом, политическом плане мы представляем из себя этакий пояс лимитрофов (как выражается Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска»), в отношении которого можно немного поторговаться, и оказывать влияние другими средствами. То есть, в этом смысле идея старая, … но сама суть – всё та же: Россия –центральное место всего этого, всё концентрируется вокруг России.»

Тут Пеэтер Калдре не удержался, и в своей догадке поспешил добавить, что в этом создаваемом Евразийском союзе можно увидеть «издалека приветствуемую тоску по восстановлению некоего образования, подобного Советскому Союзу! Поэтому не будем забывать ту знаменитую фразу тогда ещё президента Путина, который назвал распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой XX века»! И если теперь посмотреть на ту реакцию на данную идею Путина по созданию этого Союза, которая дошла нас от таких кругов, которые назовём великодержавными, или имперскими, от того же Дугина, то вот она: «Ну, всё-таки однажды мы дождались!»

Март Хельме усмотрел в этом сделанный Россией кардинальный выбор, и перешёл к важной теме нынешнего отношения России к своему вступлению во Всемирную Торговую Организацию (ВТО), что казалось уже вопросом решённым, однако, мол, «если Россия действительно создаст этот Евразийский союз, и в нём будет свободное передвижение рабочей силы, людей, товаров и услуг, то это по сути означает, что Россия в таком виде сама отрезает себе путь в ВТО! Во всяком случае, делает его существенно сложнее. И из этого можно сделать вывод, что Россия больше не заинтересована в этом! И другой момент – в том, что Россия отрезает себе (честно говоря, к моей великой радости!) возможность подписания соглашения об установлении безвизового режима взаимных поездок между Российской Федерацией и Европейским Союзом.»

Последняя реплика опять возбудила ведущего Пеэтера Калдре, который аж подпрыгнул в кресле: «Вот именно! Это и я хотел сказать: как может быть безвизовый режим с Европейским Союзом, когда имеется свой союз с большим пространством для безвизовых поездок?! Тогда ведь было бы логично, что и у Европейского Союза был бы безвизовым режим и с этим Евразийским союзом.»

Ещё один момент, якобы ясно вытекающий из риторики Путина, подметил Каарел Каас, постаравшись в своей путаной реплике выразить то, что он сам понял, являясь эстонским аналитиком Центра оборонных исследований: «Россией совершён выбор в её отношениях с Европейским Союзом, поскольку, если вспомнить, что было начинанием Медведева несколько лет назад, при котором очень много говорилось о создании ахитектуры безопасности новой Европы, и о чём только ещё ни говорилось: много лет в Европе – как в НАТО, так и в Европейском Союзе высокопоставленные лица безуспешно вынашивали мысль, что настал очередной исторический момент, когда можно добиться прорыва в отношениях с Россией, и сформировать стратегический союз, партнёрство, и так далее, и так обратно, туда-сюда, обратно. Словом, всё это теперь этак плавненько отправлено в мусорную корзину. Что, кстати, логично и ожидаемо.»

Пеэтер Калдре, однако, и в этом нашёл хорошего – в том смысле, что «наступает хоть какая-то ясность! Поскольку – признаемся – со стороны России всё время приходят путаные сигналы, которые были об отношениях: что с Европейским Союзом, что с НАТО, что с США – ведь они были противоречивыми. И если сейчас будет принята ясная позиция, ясная линия: мол, «вот мы создаём свой Евразийский Союз, занимаемся своими делами» - так, Боже мой! – пусть делают своё дело! Но тогда уж пусть не суют свой нос в те дела, которые, может, и нас раздражают!»

Каарел Каас подтвердил мысль собеседника, что сама определённость – уже хорошо, и в не менее путаной реплике, чем была его предыдущая, констатировал факты недавней истории: «Попыток создать этакие квазисоюзнические отношения, такие, половинчатые союзнические отношения, или половинчатое стратегическое партнёрство, да хоть как их называй! – всяких таких риторических пируэтов за последние 20 лет было предостаточно. Вот таких попыток между Западом и Россией, или Европейским Союзом и Россией, НАТО и Россией было сделано очень много, и все они заходили в тупик. И если такая возможность убрана со стола, то у миловидных сподручных из русских не появится излишних иллюзий.»

Март Хельме предупреждает о неверности вывода, будто отношения России с ЕС могут прерваться, и воспаряет к глобальным процессам: «сейчас мы, видимо, наблюдаем, как эти мировые цивилизационные центры, о которых шла речь до этого, стремятся к определённой самоизоляции. Мы наблюдаем само собой разумеющийся конец глобализации. Эта глобализация, в том виде, как она была, видимо оказалась преждевременной. Или у определённых государств не было определённой политической готовности, или не хватило экономической базы для этого, чтобы всё это происходило плавно, но как утверждает теория международных отношений, эти отношения анархические, поскольку факторов тут настолько много, что прогнозировать хотя и можно, но поскольку эти прогнозы точно, на все 100% не выполняются, то сейчас мы и наблюдаем период осуществления некоторых коррекций, а для того, чтобы эти коррекции осуществлять, нужно немного уйти в себя. Это, на самом деле, происходит и внутри Европейского Союза: посмотрите, какое хаотичное дёргание сейчас происходит, и не только в вопросах экономических! Вопрос, прежде всего, в философском предназначении всей Европы, если выражаться настолько возвышенно.»

Наконец, ведущий переводит всю беседу ко второй главной теме, и начинает её с сетования на то, что «в среде эстонских комментаторов, не говоря о политиках, считается моветоном говорить о военной угрозе со стороны России, поскольку она якобы просто не существует. Как в документах НАТО, так и в документах сил обороны Эстонии сказано, что в обозримом будущем военной угрозы нет, и не будет. В то же время есть многие статьи, исследования, книги, в которых конкретно указывается на такую военную угрозу, и сейчас самый подлинный пример – война с Грузией, показывающий, что всё же такая угроза существует.»

Чтобы точнее обозначить тему военной угрозы России, ведущий Пеэтер Калдре «кидает в топку беседы» вызвавший большую полемику недавно опубликованный доклад о выполненном «в Финляндии исследовании финских офицеров в отставке. В нём прямо не говорится, будто Россия сейчас нападёт, но указывается на те угрозы, возникшие вследствие того, что Россия последовательно увеличивала вклад финансовых средств и других ресурсов в рост мощи своих вооружений, а страны Запада, наоборот, сократили эти ресурсы – по экономическим, политическим причинам, а, что важнее – потому, что НАТО уже длительное время занято не обеспечением безопасности своей территории, а внешними миссиями в Ираке и Афганистане.

По поводу этого исследования было много откликов и мнений, в том числе и твоё, Каарел, будто бы всё это дело преувеличено, что якобы военная мощь России не настолько уж велика, что вооружение России – устаревшее, а у НАТО имеется достаточно ресурсов для защиты своих членов. В то же время Россия официально высказалась: указом Медведева Россия до 2020 года истратит 500 миллиардов евро для усиления своих вооружений! Где же правда? Либо мы малюем чёрта, либо этот чёрт существует, но мы не хотим его видеть?»

(Далее мы передаём беседу в близком к стенографическому изложении и незначительном сокращении, дабы сохранить её характер, и передать настрой участников беседы – О.Р.)

КК: - Истина всегда где-то посередине. С одной стороны, в Эстонии зачастую, особенно когда речь заходит о военной мощи России, исходят из крайних представлений, будто Россия – или этакий шатающийся великан с дубиной, или же – наоборот, будто никакой угрозы от России не исходит. То же самое касается и этого финского доклада: те установки, которые реферировали в эстонской прессе, исходили из выступлений по финскому телевидению нескольких из авторов. Один из них выражался, действительно, драматизированно. А если читать сам доклад, то в нём ничего такого драматичного просто нет. Возвращаясь к тому вопросу - исходит ли угроза от России, то это зависит от того, о каких обстоятельствах идёт речь. Если исходить из предупреждения за неделю, то Россия угрожать не может даже Финляндии. Если исходить из предупреждения за месяц, или два, то и тогда Россия сейчас никакая не угроза Финляндии. Но то, что в конце десятилетия, или через десять лет военная мощь заметно вырастет, но вовсе не кошмарно, то с этим я совершенно согласен. А то, будто Россия настолько превосходит, что в Европе не найдётся ни одной военной силы, способной выступить против России, то это, извиняюсь, полная чушь! Конечно, это исходя из предположения, что речь не идёт о применении ядерного оружия. Но если исходить из того, что может возникнуть ядерный конфликт, то возникает вопрос, выступят ли в таком случае США – а это уже абсурд!

Так что я бы призвал людей к осознанию действительности: позиция Эстонии весьма слабая, поскольку страна очень маленькая, и та опасность, которую может Россия представлять для нашей страны, никак не сравнима с тем, когда речь идёт о Европой в целом, или о НАТО, будь то на данный момент, или к концу этого десятилетия.

ПК: - Я только хотел бы разделить две вещи: одно дело – само наличие военной мощи, чтобы иметь способность что-то осуществить, и другое – наличие политической воли для того, чтобы использовать эту военную мощь! Очевидно то, что в Европе нет никакой политической воли, чтобы применить в отношении кого-либо свою военную мощь или высшие технологии. Однако, Россия показала то, что (я опять говорю о войне с Грузией) если возникает такая политическая коньюнктура, и есть необходимость, то те подразделения быстрого реагирования, которые достаточны для нанесения удара государству поменьше, чем Германия, или Великобритания, такие силы у России вполне имеются.

КК: - Я хотел бы возразить в двух разрезах. Во-первых, по Грузии был нанесён удар вовсе не подразделениями быстрого реагирования, а эти соединения частей собирали туда три месяца! Второе – то, что, по-моему, Европа сейчас как раз применяет свою военную мощь в Ливии. И задействовала эти военные части в течение двух недель, когда это понадобилось.

МХ: - Так-то оно так, но само применение этой мощи там оказалось неудачным, и положение там весьма неважное. Каддафи, очевидно, не сравним с Россией, а конфликт там длится уже полгода, и …

КК: - Конфликт там длится полгода по двум причинам: во-первых, разведывательная информация о подразделениях Каддафи, точнее, о запасах оружия Каддафи, даже на самом высшем уровне оказалась неверной;

МХ: - Но это же и говорит о недостатке мощи разведки!

КК: - Это говорит не о недостатке мощи разведки. Военная мощь, мощь разведки и воля к применению военной мощи – три разные вещи! Военная мощь, мощь разведки и воля к применению военной мощи не перекрываются! Каддафи можно было подавить куда эффективнее – в случае, если бы Европейский Союз, и европейские страны НАТО выбрали такой путь, что разбомбить там всё без разбора в кашу! Поскольку после двух-трёх недель с начала операции ЕС, чуть позже - и НАТО, Каддафи стянул свои части в города в среду гражданского населения. По политическим мотивам, и я считаю, что эти политические мотивы были гуманистическими, и правильными, то такой путь тотальной бомбёжки просто не был выбран.

МХ: - Весь этот разговор красивый, и я с этим согласен, однако вопрос в том, что НАТО сейчас чисто пропагандистски показывает свою слабую сторону. И таким же образом НАТО сейчас чисто пропагандистски показывает свою слабую сторону и в Афганистане: поддерживают во власти коррумпированный режим, где в течение десяти лет не оказались способными взять под контроль всю страну, и т.д. Не подвергая сомнению потенциал всего блока НАТО в чисто военном отношении, следует признать, что именно в части применения военного потенциала (а для нас это крайне важный вопрос!) возникает целый ряд вопросительных знаков, и мы должны учитывать эти вопросительные знаки. Особенно, если речь идёт о таком… ну, скажем, оппоненте, каким является Россия. Поскольку у России такой вопрос не возникает – бомбить ли гражданских лиц. Для России не вопрос – разбомбить целый квартал. Для России не вопрос – ввести контингент превосходящих сил, произвести это очень решительно, произвести это очень быстро. Притом, предварительно очень взвешенно оценить политические убытки и выгоды. То есть, в этом смысле мы видим совершенно разных, асимметричных оппонента. С одной стороны – блок НАТО, в котором политический процесс – демократический, медленный, всегда связанный тем, во что это нам обойдётся денежно, во что это обойдётся в числе жизней, сколько мы должны ввести туда техники, да готовы ли мы, и что подумает наша общественность, а что на этот счёт скажут СМИ… А с другой стороны – страна, в которой все эти вопросы имеют вовсе не такой вес, и не имеют такого большого значения, и где в этом смысле возможно вести себя совершенно категорично, решительно и очень быстро! И вот здесь кроется один момент, который мы можем рассмотреть в исторической перспективе. А именно: Россию хронически недооценивали! Россию хронически недооценивала Германия в преддверии второй мировой войной. Россию хронически недооценивали также и даже во время первой мировой войной, и даже в Крымской войне! Где несмотря на техническое отставание, административную немощи, в принципе – полнейший беспорядок, который всегда характеризовал Россию, и вот несмотря на всё это Россия всегда превращалась в очень стойкого противника для тех, кто оказывался способным наносить ей сильнейшие поражения, но никому окончательно повергнуть Россию так никогда и не удалось.

ПК: - Уточняя: на её собственной территории!

МХ: - Да… Ну, я вижу, что в данной ситуации Эстония вообще такая замечательная страна, в которой проблемы будто бы вообще не существуют! Мы решаем чужие проблемы, а своих проблем ну просто нет! Само по себе это отрадно, что мы достигли такого уровня, но в отношениях с Россией, и оценивая военную угрозу со стороны России, можно бы всё-таки какие-то проблемы видеть! И они, несомненно, существуют. Однако, нам сейчас, за столом нет смысла расписывать какие-то сценарии – как могла бы напасть Россия на эстонское государство, и всякие детали военного характера. Да я и наверняка некомпетентен в этом, поскольку не получил образования в этой области, но факт тот, что если Россия в условиях каких-то изменений международной коньюнктуры решит нанести по Эстонии удар, то она сделает это, и сделает очень решительно, и очень большими силами. И война с Грузией научила нас этому же: как тут правильно сказал Каарел, эти силы собирали три месяца. Это может, с одной стороны показывать слабость России, но она собирала силы три месяца, и ударила по Грузии так, что в итоге Грузия рухнула в течение пяти дней! И всего лишь по соображениям международной коньюнктуры, и невмешательства Россия не захватила Тбилиси, не свергла Саакашвили, и не всё прочее, этому следующее… Точно такой же сценарий Россия захотела бы повторить в каком-то ином месте – не обязательно в отношении Эстонии. И здесь есть один момент, который я, будучи историком, замечал в отношении России, точнее, в части манеры ведения ею военных действий – и это уходит во времена наполеоновских войн. Что было ключом побед Наполеона Бонапарта? Сосредоточение сил на решающем участке. Когда его противники догадались об этом – что Наполеон сосредотачивает силы: прежде всего, огневую мощь, затем – живую силу – на определённом решающем участке, и так добивается победы, и его противники начали применять на поле сражения такую же тактику, то непобедимость Наполеона растаяла, и в конце-концов он проиграл! И если посмотрим на первую и вторую мировые войны, и на манеру военного поведения России в них, то Россия всегда использовала такую же тактику: на решающем участке сосредоточить превосходящие силы! Превосходящие силы огневой мощи, превосходящие силы в живой силе, и вот этим быстро достигать решительной победы. И у нас нет абсолютно никаких причин считать, что в конфликте с Эстонией Россия бы действовала каким-то иным образом. Тем более, что у неё имеются эти превосходящие силы. И отсюда мы должны сделать свои выводы, в том числе и по части реформы российской армии. В какой области реформа российской армии развивалась наиболее усиленно, и во что Россия вкладывала ресурсы? В десантные войска, где сформировала бригады.

КК: - (резко перебивая собеседника) Это не совсем так!

МХ: - (пытаясь перекричать) Может, это и упрощённо, но в принципе…

(оба спорящих между собой гостя говорят одновременно, переходя на крик, речь не разобрать)

КК: - В принципе, то, что Россия хочет добиться своей реформой в вооружённых силах, это, да, формирование подразделений быстрого реагирования, мобильные, боеспособные, и всё такое прочее. Но то, что в ходе этой реформы Россия как-то сосредоточила внимание на десантные войска, будто те бригады, которые созданы, обладают какими-то сверхспособностями к сражениям, то всё это просто ложь!

МХ: - (удивлённо) А что тут неправда?!

КК: - Это просто не соответствует правде!

МХ: - (крайне удивлённо) Что не соответствует правде?! То, что Россия выиграла войну у Грузии?! Но это же соответствует правде!!! Ведь эту войну Россия выиграла именно таким образом!

КК: - Я сейчас говорю не о войне России против Грузии, а я говорил конкретно о реформе в армии России. Это – пункт первый!  Пункт второй…

МХ: - (тоже с трудом перебивая) Погоди! Что ты хочешь сказать? Что у России нет боеспособных подразделений?!

КК: - Да! Это не соответствует правде, и это утверждаю не я, а все военные аналитики России.

ПК: - (чуть не разнимая собеседников) По какой причине тогда Россия начала укреплять в военном отношении западный регион?!

КК: - Россия НЕ начала укреплять в военном отношении западный регион!

ПК: - (уже не давая собеседнику говорить) Соединение московского и ленградского военных округов, размещение ракет «Искандер» у Калининграда…

КК: - (аж подпрыгнув в кресле от такого невыносимого для эстонского военного аналитика вранья ведущего передачу Пеэтера Калдре!) Ракеты «Искандер» никто в Калининград не доставлял! Ракеты «Искандер», что, по правде говоря, для Эстонии вариант худший, размещены в 6-й ракетной бригаде, которая располагается в городе Луга, который…

ПК: - (опять перебивая друг друга) С-400, прощу прощения, я ошибся!

КК: - (заканчивая фразу) … находится на полпути между Псковом и Петербургом.

МХ: - Ну, мы живём в 21 веке. Для того, чтобы нанести решительный, и разрушительный удар по маленькой стране, по узкому участку, вовсе и не надо всегда концентрировать крупные военные части в этом самом месте вблизи участка фронта. У России имеется транспортная мощь. И живую силу она может доставить очень быстро. А на место сперва доставит технику. Она предварительно, в штабе обучит офицеров тому, где направления ударов, и что надо будет делать. Так и было сделано в Грузии. И потом, в течение нескольких недель, а то и дней доставляется достаточное количество подразделений, которые и будут наносить этот удар. И их можно доставить из-за Урала, можно – из центральной России. Их можно доставить с нескольких сторон, и для этого не нужно сосредотачивать у нашей границы тысячи, и десятки тысяч мужиков. И что у нас имеется из того, что можно этому проивопоставить? У нас даже ни одного раза не опробована мобилизация! Как она вообще происходит?.. Мы ни разу не провели учений с подразделением крупнее батальона! А ведь нам придётся, вероятно, воевать на нескольких участках фронта: под Нарвой, под Выру, может, и против десанта на островах, а, может, русские решат «прогуляться» через Латвию?

КК: - Со всем этим я согласен, только уважаемый посол Хельме совершает сейчас и здесь ту типичную ошибку, на которую я указывал и раньше: ведя речь о какой-то способности, или неспособности России, почему-то занимают позицию Эстонии. А Эстония – маленькое государство, и у нас численность личного состава действующей армии в мирное время 5000 человек, а после мобилизации в силах обороны должно быть 25 000 человек. Это всё равно ещё небольшие войска. Для Эстонии главными рисками являются, может быть, дивизия ВДВ в Пскове численностью от 5 до 7 тысяч человек, что превышает всю эстонскую армию в мирное время. Но если мы помотрим в более общем плане, то если для Эстонии такое подразделение, как дивизия ВДВ, является уже риском, то в общем плане эта дивизия ВДВ - даже не стоящая обсуждения вещь. И теперь пытаться экстраполировать с позиции микрогосударства на всю мощь России! То, чем оперировала Россия, собрав колоссальные войска, в случае войны с Грузией…

МХ: - (перебивая) Я не говорил о каких-то крупных подразделениях войск в Грузии…

КК: - (возмущённо!) Я цитирую: "наносится сильнейший удар , концентрируют мощные войска!.." А там было 30-35 тыс. человек!

МХ: - (с трудом перебивая) Я говорил о ДОСТАТОЧНО крупных подразделениях, а не просто крупных… Ведь их и хватило же?! Я же не говорю, чтобы выставлять 3-4 млн.

КК: - Хватило потому, что грузины…

МХ: - Так о чём мы говорим? Мы говорим о мощи и боеспособности российской армии, которой нет у нас, и которой нет и у НАТО!

КК: - Спор начался о докладе финских экспертов: будто в Европе царит в военном смысле вакуум, и Россия запросто проедется по Европе. Но это – чушь!

МХ: - (возбуждённо!) Мы говорим о том, что отказываемся признать: что потенциальная опасность всё же существует. Вот! Пусть слушатели тоже слушают: господин Каарел Каас пытается нам внушить, что Россия нам не угроза!

ПК: - (успокаивая спорщиков) Я понимаю, Каарел, что ты хотел саказать. Но я хочу подчеркнуть то, что этот доклад финских офицеров резерва открыл нам одну вещь: что нам пора перестать стыдиться открыто говорить про возможную военную угрозу со стороны России, чтобы не бояться из-за этого получить ярлык русофоба!

КК: - Согласен. То, что финны в таком виде говорят на тему о России, примечательно! Как и то, что написали финны после войны с Грузией: что русские применяют военную силу в качестве политического инструмента, и применяют это по отношению к соседям. А в Эстонии, по обыкновению, когда кто-то говорит о военной угрозе со стороны России, то его сразу зачисляют в русофобы, а если кто-то говорит, что такой военной угрозы сейчас и здесь нет, тогда он – пацифист, прячет голову в песок…

Подготовил Олег Родионов
Запись передачи в оригинале можно послушать здесь.