Политический аналитик Владимир Постников в своей статье на портале Baltnews.ee проанализировал речь президента Эстонии Тоомаса-Хендрика Ильвеса на праздновании 25-летней годовщины объявления государственной независимости страны. Он отмечает, что пафосно призывая жителей страны "решиться на великие дела", президент, который через несколько дней узнает своего преемника, продолжает подсчитывать «ущерб от оккупации» и обвинять СССР во многих проблемах нынешней Эстонии.
Владимир Постников: 25 лет независимости Эстонии: «преступления СССР, ущерб от оккупации, преступления СССР... »
В 25-ю годовщину объявления государственной независимости президент Эстонии Т.Х.Ильвес призвал свой народ решиться на великие дела.
Я был в детском садике – элита Эстонии разоблачала преступления тоталитарного СССР и подсчитывала «ущерб от оккупации», я заканчивал школу – элита Эстонии разоблачала преступления тоталитарного СССР и подсчитывала «ущерб от оккупации», я отслужил в армии, отучился, влюблялся, совершал ошибки – элита Эстонии разоблачала преступления тоталитарного СССР и подсчитывала «ущерб от оккупации». Не побоюсь сказать, что это было одной из немногих «констант» моей весьма суматошной жизни. Менялись локации, социальный статус, приоритеты, окружение, но одно оставалось неизменным – элита Эстонии разоблачала преступления тоталитарного СССР и подсчитывала «ущерб от оккупации».
Сейчас у моих ровесников дети уже в том возрасте в котором им в школе рассказывают про преступления тоталитарного СССР, да. Логики в этом нет никакой. Если долго находиться в комнате, в которой монотонно гудят лампы, довольно быстро на звук перестанешь обращать внимания. Потом встрепенешься, отвлечешься от дел, поднимешь голову в немом вопросе «перестали гудеть что ли?», прислушаешься, «а нет, гудят», и дальше своими делами занимаешься. Так и с разоблачением преступлений тоталитарного СССР. Гундосить на эту тему можно еще три-четыре столетия, если будет кому, конечно гундосить. Но обыватель уже воспринимает подобный гундеж в самом лучшем случае как гудящую лампу в комнате, в худшем – как назойливое пищание комара в ней же.
Человек, здоровый человек, не может постоянно думать о том, как плохо когда-то давно было даже ему. Тем более его дедушкам и бабушкам, которые умерли. Тем более абстрактным дедушкам и бабушкам, которые даже к его семье не имеют отношения. Сама попытка противопоставить то, что человек видит каждый день тому, про что он в лучшем случае помнит по молодости, а в большинстве случаев вообще не помнит не может быть эффективна. Попытки проецировать сталинизм и антисоветскую мифологию на, скажем так, нынешних политических соперников, конечно, могут иметь успех, особенно при высоком уровне исполнения, но только если речь идет о локальных целях. В Эстонии же сравнение с СССР стало эдаким глобальным фетишем. При этом, чем больше это самое сравнение теряет актуальность (банально меняется мир), тем глобальней оно становится.
Апофеозом подобного мышления стало выступление пока еще президента Ильвеса на 25 лет провозглашения второй независимости. Абсолютно «пустое» даже для традиционно «пустых» выступлений президентов Эстонии. Целиком можете почитать на сайте президента, мне, вот больше всего финал понравился: «Хозяин сосредоточен на главном, а не на второстепенном. Он не тратит время и силы ни на зависть, ни на злорадство, а только на то, чтобы сделать себя лучше. Потому что он – свободный человек. Как и мы все. Эстония свободна. Решимся же на великие дела».
Этот сеанс аутотренинга, особенно вкупе с перечисленными «великими делами», среди которых даже «рождение эстонского флага 130 лет назад» был бы даже забавным, если бы не постоянные отсылки все к тем же преступлениям СССР. Самое смешное, что Ильвес даже в своей речи запутался в пафосе, ведь свобода не является для человека рожденного свободным хоть сколь-либо ценностью. Не является же ценностью умение, к примеру, дышать. Сам посыл «давайте творить, ведь мы теперь свободны» отдает каким-то мрачным нафталином. Уже новое поколение людей выросло, а им все противопоставляют «несвободу, которой они не видели», «свободе, как самоценности».